Как принять и прожить то, что отец умер, а я так и не сказал ему самые главные свои слова? Например, про злость и обиду или про любовь. Как услышать теперь ответ на свои вопросы? То молчание, звенящая пустота в ответ – это все что теперь осталось?
Одна клиентка как-то сказала, что она так зла на своего отца, что сказать это ему у неё не хватает смелости и сил. И лишь, наверное, его смерть спасет её от этой боли.
Так ли это? Действительно ли спасет, действительно ли станет легче? Мне кажется – это иллюзия. Это еще одно подавленное чувство, которое появится в копилке непрожитых чувств. Конечно, прокричав на кладбище, «как я злюсь на тебя!» может избавить на какое-то время от ваших переживаний злости. Но мне кажется, это будет больше злость про то, что он умер, и вы не знаете, что теперь делать со своей злостью. Ведь как-то неудобно теперь злиться. И даже может прийти вина за то, что злитесь. Но это совершенно нормально — так проживать стадию горевания.
Так что же делать тем, кто так и не решился или не успел сказать те важные слова своим близким при жизни? Может этот образец письма подскажет вам, как выразить свои чувства ушедшему близкому человеку. И оно даст вам возможность поговорить с ним, выразить те чувства, которые вам так тяжело носить с собой, но еще тяжелее сказать их…
"Здравствуй папа. Тебя нет уже несколько месяцев…, а мне до сих пор не верится, что я больше не увижу тебя. Вот смотрю сейчас на эту фотографию и кажется, что только вчера мы были на этом субботнике. Я помню это место, помню этот день. Помню запах костра, в котором жгли сухие листья. С того дня этот запах для меня ассоциируется с детским счастьем — я с тобой, с папой. Это был тот редкий, но счастливый день, когда мы были вместе. Ты был такой веселый, постоянно шутил со мной, мы пели песни. Я не могла нарадоваться, какой же ты у меня замечательный. Как хотелось сказать тебе: «папа, будь таким всегда, будь всегда со мной!» Вскоре вы с мамой развелись, и мы почти не виделись. Когда у тебя появилась другая семья, как же я ревновала тебя к той женщине и к той девочке, которая стала называть тебя папой. Ведь только я могла так называть тебя, только Я! Папа…я пыталась тебя забыть, я пыталась тебя вычеркнуть из жизни. Как я на тебя злилась! Папа, ты мне был нужен, ты мне нужен был всегда! Но…
Без тебя я выросла, вышла замуж, без тебя у меня родились дети, внуки. А ты почти не интересовался моей жизнью. Почти — это когда ты изредка навещал мою семью. Но ни тебе, ни мне эти встречи не приносили радости, они были поверхностными и тягостными. И я боялась, что кто-то из нас может начать говорить те «дурацкие» слова про нужность, как соскучились, как рады видеть друг друга. Мне казалось, начнется такой разговор, и я взорвусь, разнося все вокруг своей злостью и обидами. Столько я удерживала своих чувств, что эта ноша была для меня непосильна, но и стряхнуть ее с себя я была не способна.
Помнишь, в мой юбилей ты принес альбом с фотографиями, на которых были изображены только мы с тобой. Ты их хранил с того момента, как вы расстались с мамой. У меня было чувство, что ты хотел тогда сказать мне, что ты берег любовь ко мне так же, как хранил все годы эти фотографии. Ну, или мне так хотелось думать. Мне тогда так захотелось с тобой поговорить о той жизни, о нас. В горле возник комок, во мне разливалось тепло при воспоминании детства. Я уже обратилась взглядом к тебе… но ты, сказав, что тебе пора, резко встал, собрался и ушел. Кажется, в который раз ты испугался встретиться с моими чувствами, с моей нежностью к тебе.
Ты позвал меня, когда оказался тяжело больным, когда совсем состарился. Ты просил меня, ради Христа, купить лекарство, которого ни кто из твоих близких не мог достать. И я ездила в другой город, чтобы их купить. Тогда я ужасно злилась на твою семью, я злилась и злорадствовала: «когда был здоров, не нужна была, а теперь некому кроме меня найти, так необходимые тебе, лекарства». Но я ехала, потому что только так я могла быть с тобой рядом. А потом целый год ты болел, тебе сделали 8 операций. Я молилась за тебя и просила, чтобы ты жил. Иногда мы ездили по больницам целый день, и моя семья не понимала, почему я езжу с тобой, а не те люди, с которыми ты жил все эти годы? Как им всем объяснить, что я провела с тобой за этот год времени больше, чем за всю мою жизнь. Пусть таким образом, но я была с тобой и я была нужна тебе и мне было хорошо и спокойно с тобой. Вот просто быть с тобой, везти тебя на машине, стоять в пробках, молчать, но ощущать тебя! Я впервые не злилась на тебя, а просто была рядом.
Обиженное письмо какое-то получается. Но, я и правда на тебя обижена. Вернее, я одновременно злюсь и люблю тебя. Есть во мне ощущение, что я не нужна, что тебе на меня наплевать. И есть чувство любви и нежности к тебе. Это второе чувство было моим и только моим. Его не удалось изменить никому. Оно внутри меня, я живу с этим чувством по сей день.
Меня не было месяц в городе, тебе стало лучше, и ты должен был выписаться из больницы. Когда я вернулась домой, ты позвонил и сообщил, что не выписался и ждешь, когда я тебя заберу. Я, бурча опять на твою семью, отправилась за тобой. Ты выглядел уставшим и болезненным и мы оба раздражались на пробки, почти не обмолвились ни словом. Ты вышел из машины и ушел домой… А на следующее утро тебя не стало…
Эх, как хочется опять попасть в детство, взять тебя за руку, почувствовать твою силу, посмотреть на тебя счастливыми глазами снизу вверх и сказать тебе — Папа!
Я так и не набралась храбрости поговорить с тобой, мне и сейчас сложно дается каждое слово. Пишу это письмо уже несколько недель. Как можно выразить словами то, что я чувствую сейчас? Ты просто знай, что у меня в груди есть такая шкатулка, где я храню свои воспоминания о нас. И когда мне плохо, я открываю ее и возвращаюсь вновь туда, в детство, к тебе.
Хоть мы с тобой при твоей жизни не поговорили по душам и я понимаю, что уже никогда не услышу от тебя: «Дочь, я люблю тебя!» Но я могу это сделать! И говорю тебе: «Папа, я люблю тебя!
Прошло несколько недель как я написала это письмо. И вот сейчас решила перечитать его. Меня не покидало чувство, что письмо незавершенно еще. Все что я написала выше — правда, но это не полная правда. Мне даже подумать – то страшно, а уж написать то, что я на самом деле чувствую к тебе, рука не поднимается. Но письмо, которое я написала, было бы не полным и не искренним, если то, что я чувствую, не будет мной написано здесь.
Мне многие говорили, какой, должно быть, хороший человек был твой отец, если ты так «убиваешься» по нему. Вероятно, ты и правда для многих был таким. И мне часто говорили: «У тебя очень хороший отец!» Но горевала я видно не из-за этого. Я оплакивала те несбыточные мечты о любящем и заботливом отце. Мне не суждено было почувствовать на себе твою любовь. Ты никогда не видел моих внуков, не спрашивал о моих детях, ты не включил меня в завещание. Ощущение, как будто нас для тебя и не было вовсе. Те воспоминания детства, тот фотоальбом – это все, что у меня осталось от тебя. Я не знаю пока много это или мало. Отец, мне очень жаль, что так мало места я занимала в твоей жизни. Мне очень жаль, что мы так и не встретились с тобой, так и не узнали друг друга!
Наверное, теперь можно считать письмо законченным. Мне больше нечего добавить. И мне стало спокойнее за то, что я решилась признаться тебе, да и себе тоже, что я могу чувствовать и переживать после твоей смерти не только любовь или злость, но и ощущение не свершившихся ожиданий и несбыточных надежд. Я грущу".
PS: И все же, лучше такое письмо прочитать вместе, вдвоем. И если у вас есть такая возможность — поговорить, то у вас есть возможность и услышать ответ. Любви Вам и Добра!
Автор Марина Ашихмина 16.01.14.
